06.06.2019
В театре Пушкина поставили пьесу культового французского автора
Театральный сезон закрывается в краевом драматическом театре пьесой Жан-Люка Лагарса «Мы, герои».
Театральный сезон закрывается в краевом драматическом театре пьесой Жан-Люка Лагарса «Мы, герои».
К произведениям этого автора в современной России обращаются редко: сложные тексты, пропитанные скрытыми и явными цитатами, сложно воспринимаются неподготовленным зрителем. Пьеса «Мы, герои», написанная Лагарсом в 1993 году незадолго до смерти, а переведенная на русский язык только в 2009-м, основана на дневниках Франца Кафки.
В России она ставится очень редко.
Действие происходит в крохотной театральной гримерке, куда набилась труппа бродяжничающих артистов, знававших лучшие времена. Это – изнанка театральной жизни, поэтому и само действие перевернуто. Зрители размещены в глубине сцены, актеры зажаты на узкой полоске основной сцены. Актерам очень тесно: два десятка венских стульев, чемоданы, короба и коробки, перед ними - музыканты, микрофонные стойки.
Действие пьесы умещается в одни сутки, но в этих 24 часах - вся безнадежность безвременья в ожидании Второй мировой войны.
В пьесе все - транзит, все зыбкое, временное. Даже прима труппы - все знают, что мадам Щиссик, воплощенная на сцене Натальей Горячевой, скоро должна исчезнуть, а на смену ей придет Жозефина – дочка владельца этого сомнительного бизнеса.
Здесь вообще все хотят уйти, но так и не уходят - слишком влипли в эту жизнь, боятся менять хоть что-то, боятся Берлина, боятся Нюрнберга, боятся войны, которая постоянно дышит в затылок. Здесь есть прошлое, когда были гостиницы с роскошными ваннами и горячей водой сколько хочешь; будущее, в котором нищета и болезни, но совсем нет настоящего - есть только время, которое нужно переждать, перетерпеть.
Это герметичная пьеса, построенная на глубоком осмыслении семейных и любовных историй, на тонком проживании текста, в котором нет четко очерченного действия.
Вглядывание, вчитывание в текст свойственно Лагарсу, поэтому так важна режиссерская интерпретация, которая позволяет настроить свою оптику. Видно, что для Олега Рыбкина - это глубоко личная история, как «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
Спектакль сделан с огромной любовью и болью, во всем происходящем на сцене легко угадываются современные настроения, и сходить на него нужно хотя бы для того, чтобы еще раз понять, насколько иронично закольцована история.
Тяжелый, душный, насыщенный текст разряжают прекрасные музыкальные перебивки - виртуозно ироничные, на фоне которых все происходящее кажется еще абсурдней и трагичней.
«Зрители цепенеют, когда мимо проходит поезд», - пишет Кафка в дневниках. И все мы то ли на перроне, то ли в самом этом поезде. Но одно можно сказать точно: мы - не герои.
Анна Трапезникова
Фотографии Сергея ЧИВИКОВА
К произведениям этого автора в современной России обращаются редко: сложные тексты, пропитанные скрытыми и явными цитатами, сложно воспринимаются неподготовленным зрителем. Пьеса «Мы, герои», написанная Лагарсом в 1993 году незадолго до смерти, а переведенная на русский язык только в 2009-м, основана на дневниках Франца Кафки.
В России она ставится очень редко.
Действие происходит в крохотной театральной гримерке, куда набилась труппа бродяжничающих артистов, знававших лучшие времена. Это – изнанка театральной жизни, поэтому и само действие перевернуто. Зрители размещены в глубине сцены, актеры зажаты на узкой полоске основной сцены. Актерам очень тесно: два десятка венских стульев, чемоданы, короба и коробки, перед ними - музыканты, микрофонные стойки.
Действие пьесы умещается в одни сутки, но в этих 24 часах - вся безнадежность безвременья в ожидании Второй мировой войны.
В пьесе все - транзит, все зыбкое, временное. Даже прима труппы - все знают, что мадам Щиссик, воплощенная на сцене Натальей Горячевой, скоро должна исчезнуть, а на смену ей придет Жозефина – дочка владельца этого сомнительного бизнеса.
Здесь вообще все хотят уйти, но так и не уходят - слишком влипли в эту жизнь, боятся менять хоть что-то, боятся Берлина, боятся Нюрнберга, боятся войны, которая постоянно дышит в затылок. Здесь есть прошлое, когда были гостиницы с роскошными ваннами и горячей водой сколько хочешь; будущее, в котором нищета и болезни, но совсем нет настоящего - есть только время, которое нужно переждать, перетерпеть.
Это герметичная пьеса, построенная на глубоком осмыслении семейных и любовных историй, на тонком проживании текста, в котором нет четко очерченного действия.
Вглядывание, вчитывание в текст свойственно Лагарсу, поэтому так важна режиссерская интерпретация, которая позволяет настроить свою оптику. Видно, что для Олега Рыбкина - это глубоко личная история, как «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
Спектакль сделан с огромной любовью и болью, во всем происходящем на сцене легко угадываются современные настроения, и сходить на него нужно хотя бы для того, чтобы еще раз понять, насколько иронично закольцована история.
Тяжелый, душный, насыщенный текст разряжают прекрасные музыкальные перебивки - виртуозно ироничные, на фоне которых все происходящее кажется еще абсурдней и трагичней.
«Зрители цепенеют, когда мимо проходит поезд», - пишет Кафка в дневниках. И все мы то ли на перроне, то ли в самом этом поезде. Но одно можно сказать точно: мы - не герои.
Анна Трапезникова
Фотографии Сергея ЧИВИКОВА