«Доктор сказал в морг, значит – ​в морг»

Олег Злотников рассказал корреспонденту «НП» о  том, почему у  них рабочий день на два часа короче, почему называть патологоанатомами его специалистов неправильно и  к  чему невозможно привыкнуть, несмотря на многолетний стаж.

– Приближается День медицинского работника. Но не все считают, что это и ваш праздник тоже.

– Согласен. Почему-то так сложилось, что люди думают: мы к  медицине имеем опосредованное отношение. Нас относят больше к  правоохранительным структурам. Но это не так, мы – ​врачи и  фельдшеры. У  нас прямое подчинение министерству здравоохранения.

– Насколько я  знаю, те, кто устанавливает причины смерти, тоже подразделяются. Патологоанатом и  судмедэксперт  – это ведь не одно и  то же?

– Правильно. Патологоанатомы работают только с  умершими в  стационаре, в  результате заболевания. Мы исследуем тех, кто отправился в  мир иной по другим причинам. Кроме этого мы работаем с  живыми лицами. Фиксируем повреждения, в  простонародье – ​снимаем побои.

– Как люди приходят в  эту профессию? Ведь, что скрывать, приятной её не назовёшь.

– Для непосвящённого наша работа действительно не вызывает хороших ассоциаций. Неприятный запах, порой обезображенные человеческие тела, но если вникнуть – ​это очень важное, нужное и  интересное ремесло. Мы помогаем правоохранительным органам раскрывать преступления, доказывать вину преступников. Я  уже 15  лет работаю по специальности и  не пожалел о  выборе.

– Есть моменты, которые, несмотря на многолетний стаж, заставляют содрогнуться?

– Никогда ты не привыкнешь вскрывать детей. Это всегда тяжело морально. И  сколько бы лет ни прошло, в  таких случаях не останешься хладнокровным. Тяжёлый осадок оставляет смерть молодых людей, которые и  пожить ещё не успели.

– Отчего умирают люди в  Ачинске?

– По-прежнему на первом месте – сердечно-сосудистые заболевания. Далее следует онкология с  небольшим отрывом. Третье и  четвёртое места занимают болезни органов дыхания и  пищеварения. Большой процент среди отравлений занимают наркотики и  алкоголь. Причём гибнут по этим причинам и  совсем молодые, и  люди старшего возраста.

– Родственники покойных часто конфликтуют с  вами?

– Я бы не сказал, что конфликтуют, но бывают случаи, когда люди просто не могут поверить в  ту или иную причину смерти. Я  их прекрасно понимаю. Трудно принять, например, что твоего ребёнка убили наркотики, если ты не знал о  его пагубном пристрастии. Или, допустим, что близкий тебе человек добровольно свёл счёты с  жизнью. Мы всегда очень тактичны и  корректны с  родственниками, прекрасно понимаем, что у  людей горе и  большой стресс.

– О неприятных моментах в  работе. Например, запах. За границей эксперты наклеивают под нос ментоловые пластинки или мажут какими-то мазями. Как вы выходите из положения?

– Может, мы более стойкие, чем зарубежные коллеги, но скажу честно, ничем не пользуемся. Просто привычка. Хотя, порой, не скрою, тяжело. Поэтому не все и  выдерживают. Бывали случаи, когда человек приходил к  нам работать, на собеседовании говорил, что готов ко всему, но через несколько дней писал заявление об уходе.

– Какие-то «бонусы» есть за такие условия труда?

– Работа входит в  перечень вредных. Поэтому у  нас 6-часовой рабочий день. А  также  – льготный выход на пенсию.

– Поговорим о  мистической стороне вашей работы. Говорят, что иногда лицо убийцы запечатлевается в  глазах жертвы. Правда?

– Нет, конечно. Всё это байки. Покойники у  нас не оживают и  не разгуливают по моргу ночами, и  души умерших не хлопают дверями холодильных камер. Всё это  – порождение древнего страха людей перед смертью. По крайней мере, за время работы ни с  чем мистическим я  не сталкивался.

– С вашей работой люди знакомы в  основном только по различным детективным сериалам и  фильмам. На экране судмедэксперты творят настоящие чудеса. Насколько лукавят режиссёры и  сценаристы?

– Раньше было смешно смотреть, что прямо на месте происшествия судмедэксперт сообщает: время смерти до минуты и  даже чётко называет орудие преступления. Конечно, это сказки. Однако в  последнее время замечаю, что к  правдоподобности киношники стали относиться более серьёзно.